В самом сердце

«Знаешь, в здании редакции «Маяка» было общежитие, — при телефонном разговоре сказала мне Людмила Васильевна Сиверина. Я знала. — И в комнате с восьмым окошком во двор жила моя мама, когда приехала на строительство города». И я стала ждать нашей встречи, считая часы и минуты. И всё равно пришла первой.

Общаться нам было легко: вспоминать, плакать каждой о своей маме, говорить, заглядывая в старенькую тетрадь.

…В 1955 году в Дубенском районе Мордовии случился неурожай. И если ранее колхозникам не выдавали паспорта, понуждая работать в своём колхозе, то в этом году почти вся молодёжь разъехалась. И Рая Сёмкина 17-ти лет от роду, ростом в 150 сантиметров и весом в 50 килограммов поехала тоже. На комсомольскую стройку в Ждановский район Сталинградской области.

Из дневника Раисы:

«Приехали на станцию Лапшинская. Станция называется! Ветхие дома, стоящие вразброс… Но когда приехали в Котово, удивились ещё сильней: хибары, а не дома, с окнами почти вросшими в землю, с печными трубами, сплетёнными из лозы и обмазанными глиной. Вот слёз-то было!

Нам дали три дня на обустройство в палатках и потом стали направлять на работу. Мне, как самой юной, предложили учиться на маляра. Согласилась. Прошло немного времени — приехала из областного центра бригада строителей. Они возводили бараки из щитов. Вскоре и нам, девчатам, улыбнулось счастье: мы вошли в новенький барак, который сами белили и красили.

Работали тяжело, но никто не роптал. Даже если ночами вызывали на разгрузку вагонов на станции. А утром мы снова шли на работу.

Маляра из меня не получилось — от запаха краски приключилась аллергия. И тут пришло моё 18-летие. Меня поставили на растворный узел (он находился на месте нынешнего стадиона «Нефтяник». — прим. автора).

Мы всё делали вручную. Лопатами грузили песок в Романовке, везли его и разгружали; возили на тачке щебень, цемент; кидали известь в яму, заливали её водой и гашёную вновь на тачках возили на растворный узел.

Но мы были такими молодыми! Всё нас удивляло и радовало. Построили волейбольную площадку (на месте нынешней пожарки. — прим. автора) — замечательно! Создали коллектив художественной самодеятельности — прекрасно! Каждый день работали в мокрых сапогах — ужасно смешно! Мы всё время ходили в резиновых сапогах…»

И если по приезду наш Котово Раисе не понравился, потом она полюбила его. Здесь было хорошее снабжение, и в Мордовию полетели посылки с макаронами, пшеном, пряниками и сахаром. Здесь была работа, и Раиса помогла переехать в Котово и выучиться своим младшим сестре и брату. Позже перевезла сюда и мать. Здесь она нашла свою судьбу.

Василий Бодров работал водителем на полуторке, и юную Раису приметил ещё на Лапшинской, когда та недоуменно озиралась. Подойти, правда, не решился — уж больно девушка была серьёзной. Но в поле зрения её держал. Потом дружили, и Василий провожал Раису в общежитие на Чапаева. Из него и забрал в жёны вместе с приданым: столом, шифоньером и кроватью.

В конце 1966 года у молодых родилась дочь Лена. Тогда ведь в декрете пребывали всего три месяца — и всё, выходи на работу! Хорошо, что свекровь помогала с малышкой — жили-то одной семьёй.

Дни отдыха были редкими, и потому им так помнились «маёвки». Это коллективный выезд чуть ли не всего города на Австрийский пруд. Такие события приходились на майские праздники. Там работали ларьки, какие-то передвижные аттракционы для детей, стояла сцена. А с неё неслось: «За безупречную работу платком награждается Раиса Бодрова!» Рая получала платок и счастливо улыбалась.

Потом Бодровых стало четверо: родилась ещё дочь. И в этот же год семья получила двухкомнатную квартиру. Здесь Раиса стала полноправной хозяйкой. Гостеприимной, щедрой, хлебосольной, радушной.

«К нам после праздничных демонстраций приходили мамины и папины друзья, — говорит Людмила Васильевна. — Они не напивались, не ссорились — они почему-то всё время смеялись. На столе стоял плов и упоительно пах, и пирожки стояли с капустой, с картошкой, с мясом, с капустой и луком, с капустой и яйцами. Они были очень вкусными, и я до сих пор помню их аромат и вкус. Мама была очень доброй и кормила всякого человека, входящего в наш дом. Она была ласковой. Я помню её натруженные руки — они были лёгкими и снимали любую боль»

Раису Сергеевну перевели на завод ЖБИК.

Из дневника Раисы Сергеевны:

«Работаем мы в сложных условиях: сыро, холодно, да и страшновато — открываешь люк, а бульдозер почти по голове ходит… Люди, правда, хорошие…»

На заводе Раиса Сергеевна проработала до самой пенсии. Со своим Василием Михайловичем прожила в любви согласии 53 года — до самой своей смерти. Они вырастили двоих дочерей и дали им высшее образование: Елене — юридическое, Людмиле — медицинское. Помогали растить внуков — их тоже двое, и каждый из них пошёл по стопам своей матери, дождались правнуков.

Обе дочери Раисы Сергеевны и Василия Михайловича живут в Котово. Об этом их горячо просила мама. Она говорила: «Где родился — там и пригодился». Дочери следуют заветам матери, равняются на неё и понимают, что хорошую семью можно построить на личном примере. Он, пример, у них всегда перед глазами. И в самом сердце.