Савелий Коротун
Перебирая старые журналистские тетради, нашла записи, рассказывающие о встрече с дочерью человека, которого власть назвала «врагом народа».
Говорить об этом мне сейчас легче, чем когда-либо. Потому что ни «врага народа», ни его возлюбленной Ниночки Богатыревой нет в живых. А дочь Ольга уже несколько лет не живет в России.
Не дай ушедших нам забыть
Савелию Яковлевичу Коротуну сейчас было бы 100 лет. Ушел из жизни он 30 лет тому назад, и дочь его, Ольга, считала, что отцу еще повезло, что он, раненый, перенесший цингу и весь перечень простудных заболеваний, дожил до 70-ти. И впрямь, повезло…
Савелий встретил войну уже взрослым. Родные Березники, что под Черкассами, оказались под пятой врага. И всех, кого не угнали в неметчину, фашисты стали использовать на работах: валить лес, строить дороги. Охраняли их автоматчики с натасканными на людях собаками. И злобные псы то и дело бросались на измученных людей, разрывая одежду в клочья.
В начале 43-го Савелий прибился к нашим войскам, и его, быстрого и внимательного, выучили на минера. Ранило его не раз, да так, что голова была сплошь покрыта мельчайшими осколками, которые не решились вынимать ни в одном госпитале.
Очередное тяжелое ранение в руку, и Савелия отправили из пылающей Чехословакии в мирный Камышин, в военный госпиталь. Там он и познакомился с медсестрой Ниночкой. Наверное, из-за любви к ней, черноглазой и с косой до пят, он скоро выздоровел и поехал на Украину повидаться с родными. И пропал. Ниночка погоревала и даже стала понемножку забывать, как пришло ей письмо из далекого Норильска c непонятной аббревиатурой вместо адреса: «ЛК п/я 224-13». Пригляделась – от Савелия!
Оказалось, по приезду в родные места выздоровевшего Савелия вызвали в НКВД, и закрытый суд приговорил его к 25 годам лишения свободы и бессрочной пожизненной ссылке на Крайнем Севере. За то, что, находясь на оккупированной врагами территории, работал на них.
Полосатая одежда, номер на спине и обязательно на колене. Ледяной барак, промерзшая грязь, вши, клопы, похлебка, пайка хлеба, кипяток… Так тянулись месяц за месяцем и даже год за годом, пока решился Савелий написать своей возлюбленной в далекий Камышин: «…теперь я беззащитное и совершенно бесправное существо. Меня можно обозвать, и никому нет дела до моих переживаний… Ты говорила, что умеешь ждать. Прошу тебя, жди меня, сколько хватит сил и терпения. Я любил, люблю и буду любить тебя до конца жизни. Пиши. Все письма, открыточку, телеграмму, фото и прядь от твоей косы я храню. Целую крепко. Навечно твой Сава. 10 июня 1953 года». Только любовь помогла выжить Савелию в нечеловеческих условиях. Любовь и поддержка друзей по несчастью- политзаключенных из Норильского лагеря.
1955-й год стал годом его реабилитации. Впрочем, даже не так. Савелия Яковлевича просто освободили, ничего не сказав и не объяснив причины. Он даже получал паек в 80-е годы как инвалид войны: крышки для консервирования, постельное белье, полкило колбасы. А справку о реабилитации выдали в 85-м, когда Савелий Яковлевич Коротун уже ушел из жизни.
Зоя Соколова
P.S. Как-то встретились мне строчки из стихотворения, которые все помнятся и помнятся:
Не дай ушедших нам забыть!
Дай силы с временем поспорить
И научи живых любить,
А также всех навечно помнить.
На фото: Савелий Коротун
День памяти жертв политических репрессий установлен Постановлением Верховного Совета РСФСР № 1763/1-1 от 18 октября 1991 года и ежегодно отмечается в России 30 октября.
Дата для установления памятного Дня была выбрана в память о голодовке узников лагерей, начавшейся 30 октября 1974 года в Мордовии, которую политзаключенные объявили в знак протеста против политических репрессий в СССР и против бесчеловечного обращения с заключенными в тюрьмах и лагерях.
