Уральская Голгофа

Эту горесть я ношу в сердце давно, но не видать бы ей выхода, если бы не встреча с уральской журналисткой Ольгой Лариной.

Она рассказала о своей поездке в Зауральную рощу, на место массовой казни казаков и служителей церкви. Душа моя затрепетала: Там, по давним рассказам отца, покоятся его дяди, мои дедушки: Ефим и Леонтий. В статье, по которой их расстреляли, значилось: «За связь с церковью».

Все Кривцовы жили в селе Тезеково Пензенской области одним домом. Прасковья с ребятишками: Маней, Катей и Иваном (моим отцом) и ее братья: Ефим, Леонтий и Степан (другие родственники уже ушли из жизни). Прасковья вела хозяйство, Ефим служил на свечном заводике, Леонтий продавал свечи в храме, Степан по юности своей не работал — помогал сестре.

После нескольких месяцев перехода села из рук «белых» в руки «красных», от семьи ничего не осталось. Прасковью с детьми выслали в Сибирь, Степан затерялся в Москве, А Леонтия с Ефимом отправили этапом за Урал. В графе «Приговор вместо срока» были проставлены три буквы «ВМН». Высшая мера наказания.

«Зауральная роща, — рассказывала уральский журналист, — место очень красивое. Всюду ровные березки и узенькая тропка. Она ведет к мемориалу. Это обелиск, сложенный из крупных серых камней, словно один могильный курган над безвестным числом убиенных. «Вам, великомученникам, безвинно расстрелянным и погребенным здесь, вечная память», начертано на гранитной плите в центре кургана».

И застучало мое сердце больно: «Дедушки мои, двадцатилетними мужественно принявшие смерть, простите меня! Простите, что не знаю даже, здесь ли, в этой роще ваши безымянные могилы! Или в каких-то еще бугорках, то и дело встречающихся на Урале неподалеку от дорог. Или же в совсем не обозначенных местах, ставших просто землей…»