У меня не было семьи

Нет, она конечно же была. В ней меня с детства любили, жалели, понемножку баловали и никогда не ругали.

Может быть, мама говорила эти слова и раньше, но они не отпечатывались в моем детском уме. А тут — раз и её : «Свой своему — поневоле друг» превратились в образ моей жизни.

Выросли мои старшие брат и сестра и вместо того, чтобы заняться собственным жизнеустройством — пустились во все тяжкие. Брат попал в тюрьму, а сестра запила.

Мама давала мне задания: купить теплое белье тюремщику и отправить ему. Положить туда сигарет и сладкое. Найти сестрицу в притоне и привести ее.

Моей жизни больше не существовало: как же, «свой своему…». У меня практически не было отпусков, выходных и личной жизни: надо было лечить, везти в больницу, доставать лекарства, подавать, помогать и утешать вкусненьким.

А мне так хотелось, чтобы моя семья состояла не только из беспомощных инвалидов, о которых надо постоянно заботиться. Хотелось нормальной жизни, хотелось, чтобы мне звонили по телефону и приходили в гости, и чтобы мне тоже было куда пойти в праздник или день рождения.

Прийти не в больницу, а в обычный дом, подарить подарок и сесть за празднично накрытый стол. Чтобы меня слушали, говорили со мной, а не  только ждали моих действий и проявления милосердия и подаяний.

У меня никогда не было семьи…

Валентина.