Им же ещё здесь учиться!
Я не особо активная участница школьных и садовских мероприятий. За всё время, пока мои парни посещают образовательные учреждения, меня называли «излишне инициативной» раза три. Из них самый яркий произошел два года назад, когда мой старший сын учился в шестом классе.
Тогда в гимназию пришла новая учительница русского языка, а через пару недель родительский чат взорвался возмущенными сообщениями об издевательствах новой пожилой учительницы над детьми. Мол, вырывает листы из тетрадей, обзывает «козой и придурем», толкает в затылок, заставляя быть внимательнее. Родители бурно обсуждали ситуацию, бежали распрашивать детей и скидывали в чат их жалобные показания. Когда я спросила Ивана, как у него складываются отношения с новой учительницей, он ответил, что не очень. Что она кричит, обзывается и пнула его портфель, который стоял в проходе, так, что оттуда всё посыпалось и пришлось собирать. Сообщений в чате прибавлялось, почувствовав защиту родителей, дети охотнее делились проблемой.
Мы превентивно подготовили коллективное письмо с жалобой, которое после очного разъяснения ситуации с директором и учителем, в случае подтверждения конфликта, предполагалось направить в департамент образования. На собрание пришло почти два десятка родителей. Я задала вопрос учительнице, пинала ли она портфель, вырывала ли листы, обзывала ли детей. Она невозмутимо ответила, что портфель мешал проходу, грязи в тетради быть не должно, а некоторые дети иначе не понимают. То есть все ответы — да. Директор, женщина властная и нетерпящая возражений, выступила с речью о высоком профессионализме учительницы, детской лжи и излишней родительской активности. А еще о том, что нашим детям здесь сдавать ЕГЭ и как сейчас трудно найти педагога. Учительница рассказала о своем многолетнем стаже и отметила, что такая ситуация всеобщего недовольства у нее впервые за много лет работы. Мамы тихонько пожужжали между собой, кто-то даже вспомнил, как их в детстве «вообще указкой по рукам били», а «учителю лучше знать», «да и дети сейчас такие…». Директор подытожила, что обоюдным решением инцидент исчерпан, все замолкли и начали расходиться.
На улице я обратилась к нескольким мамам, не успевшим поставить подпись в коллективном письме. Для меня дальнейшие действия были очевидны. Но на своё удивление я получила отказ, а в могучей кучке пошли обсуждения в стиле «Ой, да сейчас связываться, только ребенку вредить, им же ещё учиться». И всякое там про ЕГЭ, что будут хуже относиться, лучше не лезть, учителя хорошего днём с огнём не сыскать, да и не так уж всё и плохо. Выражение моего лица, видимо, настолько не вписывалось в местную картину мира, что одна из мам прытко выхватила у меня письмо из рук и со словами «Ой, да ладно» быстро смяла.
Наши дети, конечно, знали, что будет собрание и какова его повестка. Собираясь на него, большинство родителей были настроены разобраться и защитить. Интересно, что они сказали детям, придя домой..? Да, возможно, кому-то вышеописанное не покажется проблемой и их можно «поздравить» с выученной беспомощностью. За страхом «как бы не сделать хуже», выбирая не делать ничего, многие не понимают, что своим бездействием вредят еще больше. В вышеописанной ситуации вред заключается в том, что приняв за допустимое обращение педагога с учениками, родители буквально дали понять своим детям две вещи: 1) С тобой так можно 2) На меня не рассчитывай. В чем вред? В том, что первое — это предпосылка к формированию поведения жертвы в будущем, а второе — это предпосылка к утрате доверия и безопасного окружения. Бездействуя в ситуации, когда ребенка унижает другой взрослый, родитель эти унижения поддерживает, то есть транслирует, что такое обращение с ребенком — нормально. А значит, в следующей подобной ситуации помощи у родителя ребенок будет искать едва ли. А будет ли искать у кого-нибудь другого — большой вопрос, ведь в его картине мира старший будет всегда прав.
Ещё есть категория псевдопонимающих и псевдозаботящихся родителей, призывающих детей в подобных ситуациях потерпеть и лишний раз не высовываться. Мотивируя это тем, что «мы конечно тебя понимаем и поддерживаем, но…», а дальше то самое про ЕГЭ, светлое будущее и ненадобность вступать в какие-либо конфронтации и выражать своё несогласие. То есть — молчать, смириться и бездействовать.
Ещё есть родители-мстители. Это те самые, которых в детстве били указкой. Получив печальный опыт и оставшись без внимания и защиты, им теперь необходимо чувствовать, что они такие не одни. То есть это нереализовавшаяся потребность в поддержке. Конечно, многие этого не осознают и действуют некорректно. Такие родители, будто смакуя ситуацию, с чувством подбрасывают на вентилятор: «Да а вот меня-то раньше… А ты тут ноешь! Тьфу!» Сюда же истории про то, как раньше стиральных машин не было, в полях рожали и ничего. Ничего хорошего.
Так вырастают жертвы. Жертвы по жизни, трясущиеся от страха и ненависти перед начальством и всеми, кто имеет на полграмма полномочий больше. Жертвы, поступающие по указке родителей в те вузы, куда ноги не идут, вступающие в брак с тиранами, живущие как нравится кому угодно — маме, папе, бабуле, тете Зине, только не им самим. Боящиеся осуждения, конфликтов, нападок и перемен, недоверяющие людям. Они научаются жить «правильно», а жить счастливо боятся. Их проблемы обесценивали и теперь они обесценивают сами себя. Они имеют обиды на своих родителей, осознанные или нет, а те могут даже не подозревать за что. И нередко одной из таких внутренних обид может быть история, которая показалась взрослым не важной. Кстати, история с учительницей Ивана логически завершилась её уходом. Правда, не так скоро, как хотелось бы.
Значительная часть личностных аспектов формируется в то время, когда ребенок посещает детский сад и школу. Защита ребенка в конфликтах с педагогами, к сожалению, большая проблема многих родителей. Некоторые из них, заходя в школу, будто превращаются в себя маленьких. Руки нервно теребят сумку, голос становится тише, взгляд опускается, а в голове только одно желание — быстрее уйти. Не надо уходить. Надо разбираться. При всем уважении к педагогам и их труду, как и любой человек, учитель не всегда бывает прав. Если возникнет мысль о том, что «ребенку же ещё здесь учиться», подумайте о том, что ребенку здесь ещё жить.
P. S. Всем желающим воскликнуть «Не все педагоги такие!» и «А знаете, какие истеричные мамаши бывают!», хочу сразу ответить: да — не все, и да — бывают. Читайте внимательнее, пост не об этом.
Автор:
Алиса Колесова,
судебный эксперт и клинический психолог
