Олень на стене

У подруги моего детства сохранился гобеленовый ковер, который висел в ее родном доме на стене. Он по-прежнему манит своим розовым ручейком, ласкает слух серебряным водопадом, падающим на колесо мельницы, умиляет видом олененка, украдкой выглядывающего из зарослей деревьев, наполняет гордостью от вида царя-оленя, ублажает богатыми оттенками листвы деревьев, горы, опутанной тропинками, со снежными шапками на самых макушках.

Был ковер с оленями и в моем доме. Правда, не гобеленовый, а рисованный красками на бархатистой ткани. И без мельницы с игривой мельничихой. Зато, как полагается, с чуткой оленихой, робким олененком и папой-оленем.

Ему доставалось больше других. На нем изучалась физиология животных («Покажи, дочка, где носик у оленя? А хвостик? А ножки?»). Его кормили кашей, чтобы вызвать аппетит у меня. Его поили молоком, чтобы я позавидовала.

И теперь, когда меня мучает бессонница, — нет-нет, да и появится передо мной тот давний рай: притихшие деревья, диковинные цветы и олени с олененком, которые ведут меня с самого детства.