Записки из палаты
Эти истории произошли в разное время и не только в этом городе, но и в других тоже. Почти все они случились со мной (кроме двух). Я сознательно не указываю имен главных героев этих зарисовок, чтобы не ставить узнавших себя в неловкое положение.
САДОВЫЕ ПЕРЧАТКИ
Попасть в вену медсестре никак не удается. Один прокол, другой, третий. Я и молитвы про себя читаю, и замираю, не дыша – нет, никак. Тут она, рассердившись на меня, говорит: «Что мне с Вами делать?» «Не знаю»,- шепчу я и тут замечаю, что сквозь ее тонкие резиновые перчатки просвечиваются садовые, белые, с «пипочками» на внутренней стороне. Это, чтобы не было аллергии, догадываюсь я. Ну, разве можно «услышать» вену сквозь такую броню? Читаю молитву громко и с выражением. Общими усилиями попали в вену, поставили капельницу!
Теперь я заранее боюсь ее дежурства. И, не разглядев лица, закрытого маской, смотрю на руки. Опять садовые перчатки…
КРАСАВИЦА
Однажды по заданию редакции присутствовала при родах: фотографировала работу медицинского персонала со стороны головы роженицы.
Плакала я одна. Медработникам это детство привычно. Молодая мама усердно выполняла указания медиков, и ей тоже было не до слез. У меня от страдания и из носа текло неукротимо, и из глаз. Да так, что объектив фотоаппарата порой не наводился.
Обстановку, когда на свет появилась девочка, разрядил детский врач. Он, держа новорожденную за плечики, поворачивал ее туда-сюда и без конца восклицал: «Красавица!» Малышка, синенькая от обвивания пуповиной, моргала припухшими веками и щурилась от яркого света. Она кривила личико, пытаясь заплакать, и тянула пальчики ног, желая коснуться ими поверхности стола. И на ней были сосредоточены наши восторженные взгляды. Все думали одинаково: «Настоящая красавица!»
РАЗНЫЕ НОГИ
У подруги заболела коленка. Она опухала, отекала и периодически менялась в размерах. Терпела подруга боль, терпела, да и обратилась к врачу.
— Доктор, у меня ноги разные…
— У меня, как ни странно, тоже. Левая нога и правая.
…Здесь я не знаю, что делать: то ли смеяться – доктору хорошо бы в КВНе выступать, то ли недоумевать. Подруга опешила. Так и ушла ни с чем.
ОБХОД
Профессор молод – ему между 40 и 50 лет. Он очень умный, доброжелательный и стремительный. Успевает всюду: и на недолгий прием, решая надобности госпитализации, и на операции, и на доверительные разговоры. Дважды в день: в 7-30 и в 16-00 совершает обход отделения.
Его не боятся. Его ждут и, заранее улыбаясь, смотрят на дверь. Он входит! И каждый вдыхает надежду! Потому что профессор подходит к каждому, смотрит ему в глаза и говорит слова, предназначенные только этому человеку.
Когда он уходит, все еще некоторое время смотрят ему вослед и улыбаются. И так ежедневно, кроме субботы и воскресенья. Но и в эти дни разрешается ему звонить, для чего он щедро раздает визитки.
ОТКРОЙ ГЛАЗКИ
Меня везут на лапароскопию. Укрытая до подбородка простынкой, с историей болезни на груди, лежу с закрытыми глазами и с белым светом прощаюсь. Сквозь прикрытые глаза видно, как мелькают нестерпимо яркие светильники. Сквозь стиснутые страхом уши слышно, как близко грохочет лифт. И вдруг мягкий голос незнакомой медсестры: «Зоя Соколова, открой глазки!» Открываю. И, соблюдая приличия, откликаюсь: «Спасибо за добрые слова!..» «Мы бы сердце свое отдали, лишь бы ты выздоровела…», — сказала она.
Зоя Соколова
