Спешить делать добро
О чем вспоминает Татьяна Андреевна Туманова, почти обездвиженная своею болезнью?
О временах, теперь уже давних, когда в магазине не продавали молока, а маленького внука надо было кормить, и она покупала мороженое, разводила его водой и варила кашу? О том как заклеивала жевательной резинкой зимние сапоги мальчика и густо смазывала ваксой, скрывая их возраст? О своих, еще более пожилых подругах, которым порой некому было хлеба купить, и она, Татьяна Андреевна, делала это с радостью? Или о детях, зачастую ненужным своим родителям, а ей нужных?
Татьяна Андреевна долгое время работала воспитателем семейной воспитательной группы (было такое жизнеустройство ребят из неблагополучных семей). Причем не просто кормила и воспитывала детей, а была для них «скорой помощью». Это значит, что в любое время суток ей могли привезти ребенка, который бродяжничал или жил на городской свалке, и она, Татьяна Андреевна, должна была его отмыть, покормить, выслушать, успокоить, посоветовать и делать это до тех пор, пока специалисты по вопросам семьи не найдут семью для его устройства.
Бывало такое, приводили. Был мальчик, которого работник милиции доставил с мусорки: грязного, прокопченного. Татьяна Андреевна отмыла его, нарядила в чистую пижамку, припасенную ею, накормила и уложила спать. И долго-долго сидела над ним, спящим, глядя, как распрямляются его нахмуренные брови. «Хороший мальчик», — умилялась она. А этот «хороший» вырвался у нее из рук по дороге в поликлинику, шмыгнул между домами и был таков.
Следом привезли детей из одного села. Малыши были так истощены, что никак не могли наесться. Они торопились, захлебывались, а потом еще долго собирали крошки хлеба сначала на столе, а затем под столом. «Не перекармливайте», — советовали Тумановой специалисты по делам семьи. Дети были голодными несколько суток — столько они провели одни, без взрослых. И Татьяна Андреевна, чуть не плакала, отказывая малышам в лишнем блине. Эти детки, получив поддержку, ушли в другую воспитательную группу, а Туманова все думала: как они?
Потом были еще малыши, тоже из села и тоже от алкоголиков. Они так настрадались с горе-родителями, что и игры у них были соответствующими. Играя в гостей и хозяев, девочка рассказывала: «Ой, у меня муж так пьет! Недавно купила себе бархатное розовое платье, так он порвал и избил меня, и детей…». Потом, почти без перехода, обратилась к Татьяне Андреевне: «Бабушка (малыши называли ее так), ты что, уже сварила мясо? А мама как поставит с вечера варить собаку, так до утра и варит…». И это было. И деликатная Татьяна Андреевна не смела перед детьми ругать их родителей. Что-то выдумывала, оправдывая их, сетовала и высказывала надежду, что родители обязательно возьмутся за ум и вернут в семью любимых детей.
Иногда так и происходило, но чаще дети оставались в чужих семьях. Заблуждаются те люди, которые об этих бедных ребятишках говорят, что они озлобленные и неблагодарные. Маленькая девочка, та «что купила розовое бархатное платье» и ела собачатину, прожив у бабушки Тани четыре счастливых месяца, мудро изрекла: «Знаешь, бабушка, даже если тебя у меня не будет, я стану ходить к твоему дому и вспоминать, как хорошо мне здесь жилось…».
Сейчас Татьяна Андреевна из-за болезни живет у дочери. Но она надеется, что обязательно встанет, а как иначе? Ей ведь надо спешить делать добро! Давайте пожелаем скорейшего выздоровления Татьяне Андреевне! Пусть она знает, что мы, ее соседи, знакомые и незнакомые — все ее ждем!
Зоя Соколова
